Мне понравился этот пост Инны Кузнецовой, одного из директоров IBM: Log in
Мне кажется, будет полезно как иммигрантам, так и тем, кто еще остается в России и верит в карьерный потолок.
Процитирую отрывок (пост длинный):
Лимитирующий фактор. Часть 1.
[RIGHT]…одна из болезней нашего общества - стремление
к принятию посредственных решений путем коллективных
размышлений, и я не намерен потворствовать развитию этой
болезни своим курсом…
(Из правил сдачи экзамена по статистике на первом курсе ЕМБА в Колумбии)[/RIGHT]
У страха глаза велики.
Опросите друзей и знакомых:
-Легко ли женщинам двигаться по корпоративной лестнице? Могут ли иммигранты из России сделать карьеру в американской корпорации?
Не удивлюсь, если большинство ответов окажутся отрицательными. Дело даже не в том, что среди опрашиваемых будет больше тех, кто искал оправдание, чем тех, кто пытался и добился. Просто помимо своего опыта мы все опираемся на статистику. А она говорит, что женщины получают меньше, процент их в руководстве мал, да и доля русских эмигрантов на нетехнических позициях отнюдь не зашкаливает. Утверждать обратное было бы наивно. Когда Карли Фьорина в своем первом интервью как СЕО HP на вопрос о стеклянном потолке для женщин сказала, что его больше нет - реакцией ей было возмущение. Ибо статистика говорит обратное: потолок весьма крепок. Расстроились? Не стоит. Потому что вы - это вы, а не объект статистики. Так что давайте отвлечемся от коллективного опыта - и тем более коллективного решения этого вопроса, как предлагает цитата в эпиграфе. Не будем спрашивать совета, а начнем с нуля. В вакуме. В предположении, что ответа на вопрос о “вашей группе” нет. Карли Фьорина имела ввиду, что сам факт ее назначения - это уже факт возможности пробить потолок. Именно на этот вопрос я всегда и пыталась отвечать для себя. Не “могут ли иммигранты, женщины, интроверты, нужное подставить”, а “могу ли я”.
Меня однажды разыскала девушка, доктор экономических наук, сделавшую прекрасную карьеру в в Москве - и академически, и в бизнесе. Все ее американские знакомые, бывшие беженцы, наперебой советовали: русским женщинам лучше всего переучиваться на парикмахера. Потому что когда они приехали - без языка, денег, умения проходить интервью и искать свой путь в капиталистических джунглях, те, кто закончил беженские курсы парикмахеров и маникюрш нашли работу первыми. Разыскавшая меня девушка, собственно, хотела убедиться, что бывает по-другому - и обретя уверенность, ринулась в бой. Через пару лет она уже возглавляла один из отделов исследования рынка в Доу-Джонсе. Иногда знания единичного примера “такое возможно” оказывается достаточно, чтобы барьер не казался слишком высоким. Но если бы она меня не нашла - разве что-нибудь объективное изменилось бы в ее ситуации?